От тракта до федеральной трассы – откуда берут начало воронежские дороги
За последние сотни лет случилось немало транспортных революций: мы пересаживались с повозок на паровозы, автомобили, электрички и самолеты, строили вокзалы, трассы и автозаправки. Одно все-таки оставалось неизменным: Воронеж, как и двести, триста, четыреста лет назад остается важным узлом, соединяющим центр и юг. И совсем не важно на чем вы через него проедете – на личном авто или на повозке, запряженной тройкой.
О первых воронежских ямщиках
Когда-то на Руси единственным средством передвижения была лошадь, или тройка лошадей, запряжённая в сани, повозку, а главной нитью, связывающей все части государства, конечно же, был почтовый тракт. Ямщики, управлявшие лошадьми и знавшие дорогу, состояли на государевой службе. Для них строились специальные ямские дворы или станции, где спешащий по государственным делам люд мог переменить лошадей, отдохнуть и перекусить. А тех, кто управлял лошадьми в дороге и знал ее называли ямщиками. Ямская гоньба появилась при Иване III, который первый из правителей стал развивать и укреплять почтовую службу, проявляя заботу о почтовых трактах и их охране. На трактах появились трактиры и постоялые дворы. Ямщики объединились в отдельное сословие. Место их проживания называли «ямами». Появились даже специальные поселения при городах – ямские слободы, где компактно жили ямщики. Была Ямская слобода и в Воронеже, а в топонимах на Задонском шоссе и поныне числятся населенные пункты Ямное и Ямань.
Никогда не задумывались о том, зачем у тройки под дугой колокольчик вешался? И в чем разница между колокольчиком и воспетыми в романсах бубенцами?
У бубенцов звук более тусклый, чем у колокольчика. Под них дремать хорошо. Или думать. А почтовой тройке все должны были уступать дорогу, поэтому возник вопрос об особом сигнальном устройстве. Колокольчик, подвешенный под дугой почтовой или курьерской тройки, стали называть поддужным или почтовым (ямским). Большой колокольчик называли мужиком, а тот, что поменьше – бабой. Звон колокольчиком был особым. И ямщики даже соревновались – у кого красивее. Особые валдайские или тульские ценились выше. На них мастера отливали по «юбке» свои фамилии. Проезжая ночью мимо населённых пунктов, ямщики обязаны были подвязывать язычки колокольчиков, чтобы не тревожить жителей.
Сверчков Николай Егорович (1817-1898). Тройка на закате
Но колокольчики понравились не только ямщикам. Помните школьный звонок? И в начале девятнадцатого века и позже еще не раз выходили специальные указы по использованию колокольчиков только в повозках государственного назначения. Были в арсенале ямщиков и другие музыкальные инструменты. О прибытии на станцию ямщик должен был извещать всех дудением в специальный рожок. Позднее его даже сделали эмблемой почты и даже помещали на пуговицы почтарей. Исследователь и собиратель колокольчиков профессор А. К. Ганулич писал о наших рожках так: «…рожок в России не прижился. Его сигналы заменялись обыкновенным свистом. Немецкий дипломат, ученый и путешественник Адам Олеарий, посетивший Россию в 1633, 1636 и 1639 гг., писал, что у каждого ямщика был рожок из бычьего рога. Тем не менее, подъезжая к станции, охотник закладывал два пальца в рот и обыкновенным свистом вызывал смену. В свое оправдание ямщики говорили, что свист дальше слышно и лошади под молодецкий посвист бегут быстрее».
Ямской приказ
Но вернемся к труженикам-ямщикам. Первый ям в Воронеже упоминается в царствование Федора Иоанновича, Он просуществовал всего несколько лет до 1590 года. Когда черкассы вероломно сожгли Воронеж, досталось и ямской слободе. В заново отстроенном Воронеже Ямская слобода в 1624 году по указу уже Михаила Федоровича была размещена в районе нынешней Воскресенской церкви и в слободу переселили десять ямщиков с семьями. Семерых из Ельца и троих из Брянска. С расширением границ города слободу регулярно теснили на окраины. Она сначала «ушла» на Лесные дворы, где нынешняя улица Кольцовская, затем к Заставе.
Ямщики считались довольно-таки привилегированной кастой. Они были освобождены от рекрутства, получали жалование — целый червонец в год, им давали наделы земли и луга. В каждом яме содержалось не менее десяти лошадей. Ямской приказ в начале семнадцатого века и руководство всей российской дорожной службой осуществлял князь Дмитрий Пожарский. Он же возглавит народное ополчение в Смуту и приведет к власти династию Романовых.
Сверчков Николай Егорович (1817-1898). Ямская тройка на зимней дороге
Как же выглядели дороги государственного значения в те годы? Всего их было семь, радиально расположенных от Москвы. Они имели главные направления, по которым шла почта, рассылались различные грузы и денежное довольствие, в случае военных действий посылались войска. Четвертая дорога из этой семерки вела к Дикому полю, где на страже Московии стоял город Воронеж и другие крепости в составе Белгородской черты. Она-то со временем и станет известной сегодня современной дорогой в южном направлении М4.
Ширина ее, как и других Больших или ямских дорог принималась при Пожарском в три сажени, а это была полоса в 6,4 м. Она отличалась от проселочных, которые должны были иметь ширину в две сажени. Главная дорога должна быть расчищена от зарослей и камней, особенно тщательно следили за мостами и переправами через водные преграды. В лесных массивах устраивались «засеки», которые должны быть преградой для вражеской конницы. Дорога с засеками называлась «засечной чертой». К примеру, сохранившиеся «засечные леса» через всю Тульскую область назывались «Поясом Богородицы», как бы являясь для Москвы оборонительным рубежом.
В городах и крепостях существовали Заставы, где вели учет въезжающих, проверяли документы и отмечали «подорожные». А с появлением периодических печатных губернских изданий в первой половине ХVIII века в них публиковали списки проезжавших через населенный пункт и менявших лошадей. Так Воронеж получил сведения о неоднократном посещение города поэтом Лермонтовым, другими видными персонами.
Петровская эпоха
Особое значение для России почтовый тракт Москва-Воронеж приобретает в конце ХVII начале ХVIII века, когда по велению молодого царя-реформатора в Воронеже стал строиться флот. Царь Петр сильно озаботился дорогой. И в 1700 году конно-почтовое сообщение между Москвой и Воронежем становится постоянным. Появился регулярный маршрут: Москва — Серпухов — Тула — Ефремов — Елец — Тешев (Задонск) — Хлевное — Воронеж. Обочины дороги обсадили деревьями и появились с 1701 года верстовые столбы. Через каждые двадцать верст устроили постоялые дворы и станции, где можно было переменить лошадей и отдохнуть. От разбойников дорогу в лесу расчищали шириной в 15 саженей. И там запрещалось пахать землю. Появились на заставах будки и шлагбаумы.
Проверка подорожных велась тщательно, частные торговые грузы шли через таможню, где строго учитывались на предмет налогообложения. Именно с той поры в Воронеже сохраняется топоним «Застава». После прекращения массового кораблестроения под Воронежем с 1711 года и строительства новой столицы, Московский почтовый тракт из грузового все больше становится почтовым, а с 1779 года, когда древний Тешев переименовывается в г. Задонск, его все чаще называют Задонским.
11 марта 1774 года Екатерина II утвердила план, предписав места для кузниц и ямской слободы у городских застав со шлагбаумами. Таких на плане г. Воронежа было две: Московская и Острогожская заставы — въезд в город Воронеж по Московской дороге, имеющей важное государственное значение, и выезд из города на Острогожск, по дороге губернского значения. В Екатерининское время Воронеж обзаводится крепким Чернавским мостом и придаченской дамбой. Этому мы должны быть благодарны генерал-губернатору Василию Алексеевичу Черткову.
История стратегического Чернавского моста
Генерал-поручик В.А. Чертков — главный перестройщик Воронежа. Именно он придумал соединить 2 берег реки за счет должников и распорядился покрыть недоимки крестьянам четырех уездов на работах по обустройству дамбы. Всю весну и лето возили неудачливые налогоплательщики ко вновь строящемуся деревянному мосту хворост и землю. 2 400 000 возов хвороста, земли и каменьев утрамбовали штрафники за недоимки в 700-саженную дамбу. К осени она была готова и походила на хорошую плотину, сдерживающую уровень половодья. А «тело» дамбы укрепили посадками ивы.
В чертковские времена дамбу разрезали семь мостов. Сейчас эту дамбу украшают всего два любопытных моста. Один — на месте бывшего Кряжевского, другой — мини-копия Киевского подвесного моста. На нем сейчас целуются влюбленные и ловят мелких селявок воронежские рыбаки.
Чернавский мост строился по его приказу в 1786 году. Вот только чуть не сорвали строительство привереды-мостовики. Для работы им потребовались дубовые сваи не короче десяти метров. Пришлось господину Черткову потревожить заповедную казенную Чижовскую рощу.
Потом на месте старого моста возник деревянный Чернавский, названный уже Митрофановским, так как посредине имел часовенку в память о Святителе. Ну а в 1907 году в городской казне была предусмотрена смета нового железобетонного моста через Воронеж, и в том же году был выстроен мост, который только после Великой Отечественной войны был заменен на более современный. И новая дамба спрямила выход на южную часть М4.
Задонское шоссе
К 1799 году в ямской слободе г.Воронежа проживал без малого 2000 ямщиков. В Наполеоновское нашествие, особенно перед посещением Воронежа Александром I в 1813 году, власти снова озаботились дорогой на Москву. Император, проехав по ней, заявил во всеуслышанье: «Кавказский тракт весьма нужен государству, и его следует замостить камнем, как это делают у себя немцы…»
Кавказские военные события снова делают значимым Задонское шоссе. Заработали по Дону каменоломни. Мягкий известняковый камень, щебенка из ракушечника спасали от грязи, но в летнее светлое время время суток столб пыли от приближавшегося экипажа и был заметен издали. У застав появились фонари и обелиски с гербами. Почтовые дворы и станции все больше становились достопримечательностью местности, как по оформлению, так и по удобствам. В Воронеже на Заставе поместили на пирамидах информационные надписи: «Город Воронеж. От Москвы -515 верст, от Санкт-Петербурга -1243 версты».
Орловский В.Д. Костер в поле
Любопытно, что по Императорскому Указу от 14 марта 1807 года неимущие дворяне, отправляющиеся на учебу в города, могли направить прошение на отправку за казенный счет. Везло в этом отношении не всем. Иногда с молодыми дворянами происходили казусы. Сын острогожского помещика Ивана Шапочки, не дождавшись казенных денег, решил добираться на учебу в августе 1809 года сам, и договорился с неким местным комиссионером 13 класса И.Г. Сациперовым, поставлявшим казенное сукно в столицу, и ямщиком П.П. Родных.
Ямщик запросил двадцать рублей, обязуясь взять пассажира на довольствие в пути до Москвы, а комиссионер сукна до столицы за тридцать. Владимир выбрал вариант с Сациперовым. Но 21 января 1810 года сын объявляется ограбленный — без документов и денег. Сациперов заставил семнадцатилетнего парня половину пути идти пешком, отобрал у него подушки и одеяло, взял с него дополнительную сумму. Он также попустительствовал краже его денег и вещей извозчиками. Правда, на следующий год Владимир Шапочка все же поступил в Санкт-Петербургский кадетский корпус.
